По писаным и не писаным законам парад Победы должен принимать он — Верховный Главнокомандующий. Но Сталин решил по другому. И это его решение обросло потом былями и небылицами — якобы причина отказа была в неумении сидеть на лошади, а попытка его освоить верховую езду кончилась плачевно и поэтому он не рискнул.
А все было просто и правдиво.
В середине мая 1945 года Государственный Комитет Обороны обсуждал меры по переброске войск на Дальний Восток и подготовке их к боевым действиям против Японии. Закончив с этим вопросом, Сталин обвел присутствующих интригующим взглядом и спросил:
— А не следует ли нам провести в Москве парад Победы над фашистской Германией? Как вы считаете? Это было бы символично: участие в нем героев — солдат, сержантов, старшин, офицеров, генералов?
Члены ГКО поддержали эту идею. Вопрос о том, кто будет принимать парад Победы не обсуждался — и так было ясно: Сталин. Были даны поручения Генштабу подготовить расчеты и проект директивы. На следующий день ему внесли предложения об участии в параде по одному сводному полку от Карельского, Ленинградского, 1-го Прибалтийского, 1,2, 3-го Белорусских, 1,2, 3, 4-х Украинских фронтов, сводных полков Военно-Морского Флота и Военно-Воздушных Сил. В состав полков включались Герои Советского Союза, кавалеры орденов Славы, отличившиеся солдаты и офицеры-орденоносцы. Эти полки должны возглавить командующие фронтами. Начальник Генерального штаба А. И. Антонов предложил привезти из Берлина Красное Знамя, которое водрузили над рейхстагом Егоров и Кантария, а также боевые знамена немецких войск, захваченные в сражениях. Сталин утвердил план подготовки к этому торжеству. Начались предпраздничные тренировки.
Участник парада бывший сержант М. Загрива рассказывал: «Отбирали для парада только тех, кто провоевал всю войну, имел боевые ордена. Доставили в Москву, и здесь началось. Почти месяц непрерывной муштры, гоняли до седьмого пота. «Равнение направо!» «Равнение налево!» «Держать ногу!» — казалось других команд командиры не знали. Ужасно болели ноги, особенно левая, раненная… но все забывалось при мысли о параде. Много было мороки с обмундированием, пока как следует не подогнали.» Слава богу, герой войны сегодня жив. Помнится один из моих первых очерков в шестидесятые годы был о подвигах этого солдата. Он награжден боевым орденом и четырьмя медалями «За отвагу». Фронтовики знают цену одной такой медали, а у него четыре!? Такой «бант» покруче, чем звание Героя Союза. Редко кто к 9 мая 1945 года остался жив с четырьмя «За отвагу».
18 июня Сталин вызвал к себе Жукова.
— Скажите, не разучились ли вы ездить на коне?
Жуков удивленно поднял брови.
— Нет, не разучился.
— Вот что, вам придется принимать парад. Командовать парадом будет Рокоссовский.
Жуков удивился такому решению и искренне возразил:
— Спасибо за такую честь, но не лучше ли парад принимать вам? Вы — Верховный Главнокомандующий, по праву и обязанности следует вам принимать парад.
Сталин улыбнулся, привычно поправил мундштуком трубки усы и сказал:
— Я уже стар принимать парады. Принимайте вы, вы помоложе.
Предпоследняя репетиция к параду состоялась на Центральном аэродроме, а последняя, генеральная — на Красной площади. В короткий срок все сводные полки были блестяще подготовлены, одеты с иголочки и производили прекрасное впечатление.
22 июня во всех газетах был опубликован Приказ Верховного Главнокомандующего: «В ознаменование Победы над Германией в Великой Отечественной войне назначаю 24 июня 1945 года в Москве на Красной площади парад войск действующей армии, Военно-Морского Флота и Московского гарнизона — парад Победы…
Парад Победы принять моему заместителю Маршалу Советского Союза Г. К. Жукову, командовать парадом Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому».
Верховный Главнокомандующий
Маршал Советского Союза И. Сталин.
Москва, 22 июня 1945 года.
24 июня 1945 года было пасмурное небо и моросил дождь. Но москвичи и гости не замечали капризы погоды — настроение людей было ликующее. У многих на глазах были слезы радости и слезы печали — позади была страшная война. Без трех минут десять часов из Спасских ворот на белом великолепном коне выехал Жуков. Еще через какое-то время Красная площадь услышала команду Рокоссовского: «парад, смирно!» А в округе гром аплодисментов и волнами катится «Ура!». Грянула торжественная мелодия «Славься!» Глинки. А затем наступила торжественная тишина. Два мужественных война-полководца поскакали навстречу друг другу. Рокоссовский рапортовал Жукову. И двинулись торжественным маршем сводные полки мимо мавзолея Ленина. Четко отбивая шаг шли воины- победители. Потом двести ветеранов-героев войны бросают к подножию Мавзолея двести знамен немецко-фашистской армии.
Сталин эмоционально аплодировал героям, весь его вид выражал полное удовлетворение, — знамена врага как олицетворение поверженной фашистской Германии лежали у ног победителей.
В конце этого незабываемого дня состоялся правительственный прием в честь участников парада. Лицо Сталина светилось неподдельной радостью. Он произнес знаменитый тост в честь великого русского народа, говорил теплые речи в честь командующих фронтов и армий, в честь Красной Армии, деятелей науки, техники, промышленности, сельского хозяйства… Таким его не видели уже много лет.
Через несколько дней после московского парада Победы Сталин поручил Жукову выехать в Берлин, встретиться с главами американской, английской и французской администраций и предложить провести парад войск в Берлине, в честь победы над фашистской Германией. Союзники согласились с этим предложением. Решено провести парад в районе Рейхстага и Бранденбургских ворот. Парад должны были принимать главнокомандующие войсками СССР, США, Англии и Франции. Для парада были отобраны отличившиеся при штурме Берлина. И вновь до седьмого пота была муштра. Уже все было готово к этому торжеству и вдруг главнокомандующие союзных войск сообщают Жукову, что они не могут прибыть в Берлин на парад Победы и уполномочили для этого других лиц. Жуков не скрывал раздражения, он сразу же позвонил Сталину.
Маршал скорее почувствовал, нежели услышал, как усмехнулся Сталин. И ему показалось, что Верховный знал об отказе союзников участвовать в параде.
— Они хотят принизить значение парада Победы в Берлине, — сказал Сталин, — подождите, они еще не такие будут выкидывать фокусы. Не обращайте внимание на отказ главкомов и принимайте парад сами, тем более, что мы имеем на это прав больше, чем главкомы союзных войск..
Парад начался в точно назначенное время. Жуков и союзные генералы объехали войска построенные для торжественного марша. По площади катилось русское «Ура!» Были произнесены речи.
В безукоризненном строю шли советские воины — пехота, танкисты, артиллеристы. Шли и союзные подразделения. По выражению Жукова: «впечатляли английские войска».
А на отведенных местах, тротуарах стояли берлинцы, их было более 20 тысяч. Может быть немцев было бы и больше, но их количество регулировалось оккупационными службами. По окончанию берлинских торжеств Жуков позвонил Сталину и подробно рассказал ему о проведении парада.
— Ну что же, — выслушав маршала, заключил он, — мы выполнили свой долг, и показали миру, кто внес основной вклад в победу над общим врагом.
В.Ф. Седых
