Колония образованных малороссиян

колония
0.00 avg. rating (0% score) - 0 votes

Украинские адреса в Петербурге — бесчисленны. Автор песни «Очи черные» Евгений Гребинка так и назвал его еще во времена Шевченко: «Колония образованных малороссиян».

Из современной украинской школы ребенок вынесет о Петербурге только то, что он был построен «на костях украинских казаков». Кости в фундаментах, конечно же, были. Но украинских — меньше всего. В основном, там лежат русские косточки. На строительство города царь мобилизовал около сорока тысяч человек — помещичьих и государственных крестьян. Таких сословий в казачьей Малороссии попросту не было!

0 (10)

Вмерзшая в лед «Аврора». Из кораблей, участвовавших в Цусиме, до наших дней дожила только она и броненосец «Микаса» в Японии. «Аврора» — продукт инженера из Украины.

Да и сама царская фамилия по причине влажного петербургского климата и совершенно естественного для начала XVIII столетия отсутствия антибиотиков несла потери. К примеру, у царя Петра Первого из одиннадцати детей от жены Екатерины в Петербурге умерли девять! Уцелели только дочери — Анна и Елизавета. Малышей уносил грипп (его называли горячкой), легко распространявшийся в портовом городе.

Зато никто не вспоминает совсем другое определение столицы империи, демонстрирующее, какое в реальности место занимали там наши земляки. Оно принадлежит первому редактору шевченковского «Кобзаря» и автору известного на весь мир романса «Очи черные» поэту Евгению Гребинке. В одном из писем он пошутил: «Петербург есть колония образованных малороссиян».

0 (11)

Набережная Мойки. Сюда стоит отправиться весной, когда сойдет лед и можно будет гулять.

Дорогу в столицу империи предки нынешних украинцев открыли действительно прежде всего через образование. Среди «птенцов гнезда Петрова» самый образованный — киевлянин Феофан Прокопович. Москвич Алексашка Меньшиков умел водить кавалерию в атаку, подыскивать царю баб и… воровать в особо крупных размерах. Но до конца жизни он так и не научился толком писать — только подмахивал свою фамилию под документами. Потомок шотландских королей на службе Петра Яков Брюс хорошо разбирался в артиллерии и астрологии, из-за чего окружающие считали его чернокнижником. А Феофану Прокоповичу, успевшему пройти курс наук в коллегии св. Афанасия в Риме, Петр Великий доверил управление всей Русской православной церковью. И это при том, что в юности Феофан ради возможности учиться за границей перешел из православия в унию. Римская коллегия, где он учился, и придумана была для обращения в греко-католицизм восточных славян.

Но Петра это совсем не смущало. Ведь Феофан, возвратившись домой, снова принял православие. А административные и ораторские таланты его были таковы, что замены им не нашли и наследники Петра!

Именно Феофану Прокоповичу принадлежит изобретение слова «россияне», снова возрожденного в эпоху Ельцина. Впервые оно появилось в посмертном панегирике Феофана царю, который поднял его к вершинам церковной власти: «До чего мы дожили, о россиане? Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем!»

По «Духовному регламенту» Прокоповича Русская церковь существовала почти два столетия — до самой Октябрьской революции. Ему же принадлежит и авторство знаменитой формулы о «триедином русском народе», состоящем из великороссов, малороссов и белорусов. Идеология петровской империи — разработка нашего земляка. Не «москальская» выдумка, а киевское изобретение!

Но Прокопович не был одинок. Старое московское духовенство находилось в оппозиции реформам царя. В результате, Петр на все высшие церковные посты стал назначать выходцев из Малороссии. Они делали карьеру через Петербург. И откуда только туда не ехали — даже из Львова, находившегося под польской властью. Вот вам пример одной такой карьеры — епископа Астраханского Лаврентия Горки. Он родился в 1671 году во Львове. Из-за гонений на православных уехал в Киев, окончил тут Могилянскую коллегию (статус академии присвоит ей все тот же Петр Первый в 1700 году) и стал игуменом Выдубицкого монастыря. Потом, как и многие приятели Прокоповича, перебрался в Москву и там получил место архимандрита Воскресенского монастыря. Это был очень боевой пастырь! В персидском походе Петра Первого Лаврентий Горка занимал пост «обер иеромонаха армии и флота». А потом был епископом в Астрахани, Рязани и Вятке. Собирал книги, писал стихи и, кроме всего прочего, основал Вятскую духовную семинарию.

0 (12)

Зимний дворец. Его построила Елизавета, подарив свой Разумовскому.

И сколько их таких! И Йоасаф Горленко из Прилук, ставший в ту же эпоху наместником Троице-Сергиевской Лавры под Москвой и епископом Белгородским. И Кирияк Кондратович — сын сотника из Ахтырки, подавшийся в «град Петра» и получивший почетную должность «придворного философа» у императрицы Анны Иоанновны. И Павел Конюскевич из Самбора под Львовом — архимандрит Юрьевского монастыря в Новгороде, а потом (держитесь крепче!) митрополит Тобольский! Он заправлял церковными делами фактически во всей Сибири. Как видите, не только «в кайданах» попадали в Сибирь украинцы.

У большинства этих людей биография складывалась стандартно. Рождение в небогатой, но ценившей науку малороссийской семье, школа, Могилянская академия в Киеве и широкая дорога, проходившая, как и сегодня, мимо Батурина на Петербург. Там было много земляков и возможностей. Если хотите, это была «украинская мафия». Но «мафия» в хорошем смысле слова. Эти люди не убивали, не грабили и не занимались воровством. Однако их ценили именно на тех должностях, где требовалось образование и распорядительность. Даже самый известный и бесшабашный из малороссийских выходцев в Петербурге Алексей Разумовский — тайный муж дочери Петра Первого императрицы Елизаветы — не причинил ближним другого зла, кроме того, что в пьяном виде поколачивал придворных своей супруги. Всякий раз, когда граф Петр Шувалов отправлялся на охоту с графом Разумовским, графиня Шувалова заказывала молебен, так как, нализавшись после стрельбы по зверю, потомок простых казаков из Козельца любил прохаживаться батогом по шуваловской спине. А по свидетельству британского посла Вильямса, однажды в нетрезвом состоянии Разумовский поколотил фельдмаршала Апраксина. И ничего, все терпели. Не станешь же поднимать руку на мужа императрицы! Кстати, поместья Разумовские получили совсем недалеко от Петербурга в Новгородской губернии. Там они осуществляли «колониальный гнет» Малороссии над Великороссией.

Дворец Разумовских и сегодня одно из самых приметных зданий Петербурга. Он расположен на Невском проспекте. Только немногие из наших земляков знают, кто был первым владельцем этих хором. Называются они Аничков дворец.

С этих гордых графских палат и началась традиция строить дворцы на Невском. А дело было так.

0 (13)

Дом Книги на Невском. До революции был штаб-квартирой «Зингера».

В 1741 году на этом месте на углу Фонтанки и Невского располагались казармы Преображенского полка. Его солдаты при деятельном участии Алексея Разумовского и возвели Елизавету Петровну на престол. На радостях и из любви к месту, откуда царевна вознеслась на трон, Елизавета решила вместо казарм построить тут свой дворец. Проект был заказан знаменитому Растрелли. Здание имело дворцовую церковь Воскресения Христова, а парадным фасадом выходило на речку Фонтанку с гаванью и двумя галереями вдоль берега. Потом Елизавета Петровна решила построить еще и Зимний дворец, а этот подарила мужу — тому самому казаку-драчуну Алексею Разумовскому. На чьих костях он построен, история умалчивает. Но явно не на украинских. Своих земляков Разумовский очень любил.

При Екатерине II Разумовские загнали дворец казне, получив за него немалые деньги. Новая царица передарила его Потемкину. Потом им владел Николай I — еще в бытность великим князем. Именно тут происходили в его времена «домашние балы» для узкого круга, которые особенно любил этот император и не любил Пушкин. Поэта сюда непременно звали (одни говорят — из-за жены, другие — из-за таланта). А тот не любил танцевать и просто «жрал», по его признанию, мороженое. Но как бы то ни было, именно после Разумовских — простых «новых украинцев» XVIII столетия — на Невском проспекте стали вырастать роскошные здания, например, дворец Строгановых.

Да и вообще украинский след возникает в Петербурге в том месте, где и не подумаешь. Взять хотя бы крейсер «Аврору». Знаменитый корабль. Уцелел в Цусимском сражении. Ознаменовал своим холостым выстрелом рождение новой эпохи 25 октября 1917 года. Стоит на вечной стоянке у набережной Невы — плати деньги и можешь гулять по внутренним помещениям, переносясь на сто лет назад. А ведь строил «Автору» уроженец Украины — корабельный инженер Ксаверий Ратник. Он родился в Николаеве, создал несколько броненосцев для Черноморского флота, был замечен, переведен в Петербург и занял должность директора казенного Балтийского завода — важнейшего судостроительного предприятия царской России. Можно долго спорить, насколько совершенным был проект «Авроры». Но из кораблей той эпохи до наших дней дожили только она и броненосец «Микаса» в Японии, тоже превращенный в музей. А сам Ратник умер в имении под Киевом в 1924 году, раздав все имущество крестьянам.

0 (14)

Генерал-лейтенант Ксаверий Ратник — строитель «Авроры», родившийся в Николаеве и умерший под Киевом.

Еще одна дорожка ведет из-под Киева в Петербург из села Малая Березайка. Там в наследственном имении родился в 1840 году писатель Всеволод Крестовский. Помните сериал «Петербургские тайны»? Он снят по роману Крестовского, который называется почти так же — «Петербургские трущобы». Чрезвычайно популярное было в XIX веке произведение! Но и жизнь его автор прожил еще более удивительную! Окончил историко-филологический факультет, издал свои «Трущобы», женился, а потом бросил семейную жизнь и… поступил обычным юнкером в уланский полк. Участвовал в русско-турецкой войне, дослужился до офицера, писал романы, либретто опер, оставил интереснейшие «Очерки кавалерийской жизни», объехал весь мир вместе с Тихоокеанской эскадрой адмирала Лесовского, редактировал газету «Варшавский дневник». А лежит в Петербурге на Волковом кладбище — в месте, называющемся Литераторские мостки. Рядом с Лесковым, Тургеневым и Салтыковым-Щедриным. Очень советую романы Крестовского «Панургово стадо» (о революционерах-нигилистах), «Тьма египетская» и «Торжество Ваала». Остросюжетные, легко написанные — блестящий образец русского натурализма. Действие многих из них происходит в Украине. Погуглите в интернете, если лень дойти до книжного магазина. Хотя Крестовский никогда не ленился он был одним из самых динамичных наших литераторов.

Путешествие в Петербург и сегодня мало чем отличается от того, как ездили наши предки сто лет назад. Это если не лететь самолетом. Поезд из Киева отправляется утром. А ровно через сутки тоже утром вы — в Петербурге на Витебском вокзале. А потом ныряете в метро и буквально через пятнадцать минут выходите на Невский проспект. Направо — к Зимнему дворцу. Налево — почти три километра по прямой — к Московскому вокзалу. Удивительно регулярный, с первых минут понятный город. И, главное, все на месте — и Петропавловская крепость, и конный памятник Николаю I, и бронзовая Екатерина, и Исаакиевский собор. Никто ничего не взрывал, как в Киеве, чтобы смыть «тяжелое наследие царского режима». Революция тут чувствуется только в том, что Александра III убрали со Знаменской площади, переименовав ее в площадь Восстания. А Ленина на броневичке водрузили рядом с Варшавским вокзалом — там, где он выступал, вернувшись из эмиграции.

0 (15)

Гребинка и Крестовский — петербуржцы из Украины, написавшие «Очи черные» и «Петербургские трущобы».

Найти недорогую гостиницу, где номер стоит долларов шестьдесят в сутки, в Петербурге вполне реально. Просто нужно знать места. От голода тоже не умрете. Блокадные ужасы остались в далеком прошлом. Зато в Петербурге можно встретить ресторан под названием «Ленинград» и бесчисленное количество заведений, торгующих нон-стоп круглые сутки — сказываются белые ночи, приучившие этот город не спать. Один из книжных магазинов на Невском тоже торгует без перерыва на сон — двадцать четыре часа! Только продавцы меняются.

У каждого найдется в Петербурге любимое место. У меня их два — Храм Спаса на крови, построенный в память Александра И, убитого террористами, и Военно-исторический музей. Первым директором этого музея был, кстати, приятель Тараса Шевченко, оставивший о нем интересные и откровенные мемуары, — Афанасьев-Чужбинский. Тоже родился в Украине — под Луб-нами. Из «образованных малороссиян» — окончил тот же лицей в Нежине, что и Гоголь. А потом — служба в кавалерии, литература, путешествия. Под старость Чужбинскому захотелось теплого места, и как отставной улан он нашел его в Военно-историческом музее — гигантском арсенале возле Петропавловской крепости, этажи которого набиты нашей общей военной славой императорской эпохи. Не нужно ее забывать, как и строки Евгения Гребинки из повести «Записки студента»: «Вот уже месяц живу я в Петербурге; все мои занятия — обед, сон и прогулка. Чем более узнаю я Петербург, тем более ему удивляюсь. Очаровательный город».

Бузина О.А.

0.00 avg. rating (0% score) - 0 votes

Related posts