Перспектива его социализма

В 1922 году Ленин писал: «азбучная истина марксизма говорит: победа социализма требует совместных усилий ра­бочих нескольких передовых стран». То есть, по Ленину — со­циализм не может победить в одной стране. Интересно, что и Сталин еще в 1924 году считал, что усилия одной страны, крестьянской страны, недостаточны для того, чтобы пост­роить социализм… Его относят к категории догматиков, что лишний раз свидетельствует об отсутствии у авторов элемен­тарных знаний о сталинской эпохе и этой личности. Несколько позже он критикует пророчество Маркса и Энгельса о совер­шении революции в группе развитых стран и доказывает, что это могло произойти в домонополистический период. Да, он часто ссылался на Маркса, Энгельса, Ленина, но не чаще, чем мы ссылаемся на Иисуса Христа, Магомета, на Талмуд, Ко­ран… От сотворения грешного мира — мы все догматики. На ХVIII-м съезде Сталин уже высказывает мысль о строительс­тве социализма в одной стране. Почему он, будучи реалистом, грамотным, убежденным марксистом, сделал такое заявление? Я не ставлю цель объяснить это противоречащее марксизму- ленинизму положение, но думается, это был стимулирующий пропагандистский шаг. Суть же социализма была сформули­рована им с предельной лаконичностью: «обеспечение макси­мального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерыв­ного роста и совершенствования социалистического общества на базе высшей техники». Но созрела ли обстановка перехода к социализму по Марксу? Это вопрос! После Октября 1917 года Плеханов в задумчивости произнес: «Русская история еще не смолола муку, из которой можно в России испечь пирог соци­ализма…»

Был ли при Сталине построен социализм? На минутку абстрагируемся от симпатий или антипатий к той эпохе. От­метим то, что было присуще подлинному социализму. Или то, очевидное, чего не мог бы достигнуть капитализм в такие ко­роткие сроки. Прежде всего, была уничтожена эксплуатация человека человеком, построено могучее многонациональное государство, где народы жили в мире и согласии. При фан­тастическом взлете энтузиазма, энергии масс была создана мощная разветвленная экономика, ее потенциал был огромен. Государственная и колхозно-кооперативная собственность со­ставила уже 97 процентов. Была полностью ликвидирована безграмотность населения, более того, страна по этим пока­зателям обогнала высокоиндустриальные государства мира. Достижения науки и техники поражали даже развитое вооб­ражение. На практике была создана новая культура. Измени­лась и классовая структура советского общества. Тот социа­лизм выиграл войну (патриотизм, единение вокруг идеологии, чувство ответственности и т.д.).

Казалось бы, война должна была съесть весь потенциал страны, — слишком были огромные разрушения, но сущест­вующая система его сохранила. Здесь уместно задать на пер­вый взгляд шальной вопрос: а если бы Россия не знала Пер­вой мировой, Гражданской войны, не знала советской власти, и развивалась бы в темпах 1913 года, смогла бы она набрать необходимую экономическую мощь для противостояния фа­шистской Германии? Анализ показывает, что в 1941 году цар­ская Россия была бы слабее гитлеровской Германии в четыре раза! Не будем брать во внимание другие факторы, которые царская Россия не могла иметь: высокий патриотизм, интерна­ционализм, мощную политическую партию, авторитет СССР в мире и многое другое.

Сталинская идеология не только не гасила народный эн­тузиазм, но и переводила его в мир реальностей, воплощала в Днепрогесы и Магнитки. На Западе и не представляли на­сколько была эффективна созданная Сталиным система. Ее структуры, механизмы и идеология были могучи и отлажены, что позволили в невообразимо короткие сроки восстановить разрушенную губительной войной огромную страну.

Но этого было недостаточно, чтобы сделать определен­ный вывод о построении социализма в СССР.

В то же время нельзя было признать гармоничность об­щественного развития — были существенные перекосы в соци­ально-политической области. Не было присущего социализму демократизма, еще не было создано строя с более высоким уровнем свобод. Была власть бюрократии, была политизация экономики. Это закономерные издержки. На самом деле это был первый этап на пути к подлинному социализму.

Было заметно, что к проблемам социализма, к его разви­тию Сталин подходил творчески. Он тяготел к переосмысле­нию своих взглядов. И порой эти взгляды шокировали орто­доксальных людей той поры. Югославский деятель и писатель М. Джилас встречался с Сталиным, вспоминал: «в какой-то момент Тито сказал, что в социализме существуют новые яв­ления и что социализм проявляет себя по иному, чем прежде, на что Сталин заявил: «Сегодня социализм возможен и при английской монархии. Революция теперь нужна не повсюду. Тут недавно у меня была делегация британских лейбористов и мы говорили как раз об этом. Да, есть много нового. Да, даже и при английском короле возможен социализм».

В работах Сталина не сформулировано понятие «комму­низм». И это выглядит странно — он был средоточием обшир­ных энциклопедических знаний. Ему не стоило большого тру­да сформулировать свое отношение к термину «коммунизм». Но познал ли Сталин учение Маркса? Думается, что на этот вопрос предельно четко ответил Ленин: «Никто из марксистов не понял Маркса 1/2 века спустя». Кстати, Ленин имел ввиду и себя. Но можно безошибочно сделать вывод, что Сталин счи­тал марксизм таким же учением как и учение христианское, мусульманское или другое, что это объект реальной веры в идеи, как вера в любую другую религию. И жить народу без веры очень трудно, но обретенному веру еще труднее. Если рассматривать масштабы жертв борьбы за веру других рели­гий, то таких мучеников наберется намного больше чем пало их за социализм.

Читая ответ одного богослова на вопрос в чем разница между коммунизмом и христианством, Сталин без обычной иронии молча усмехнулся. А ответ религиозного философа был любопытен, правдивым: «Разница в том, что коммунизм хочет осуществить социальное переустройство на земле, а христи­анство имеет те же цели только в потустороннем мире».

Очевидно, что Сталин был создателем новой идеологии и относительно совершенной системы, которая базировалась в большей степени на его систематизированных взглядах на развитие государства. Он ушел от тех революционно-роман­тических вариантов построения нового общества, на которых настаивала старая гвардия. Знал, что пойди у них на поводу и страна возвратится в мир неравенства, эксплуатации, насилия и других пороков.

Думается, Сталин умышленно ограничился термином «переход к коммунизму», что предполагало длительный путь развития страны и общества в целом. В одном из своих вы­ступлений он говорил: «Энгельс запутал наших людей. Он неправильно считал, что при социализме все — и квалифи­цированные и неквалифицированные люди, руководители и исполнители должны получать по-среднему. И сейчас у нас люди хотят перескочить через социализм прямо к коммуниз­му, когда говорят о таком равенстве. Еще социализм наладить надо, еще по труду долго надо платить, правильно наладить это дело…» В отличие от популиста Хрущева, Сталин не за­являл, что наше поколение будет жить при коммунизме — он необдуманных шагов не делал. Через борьбу и жертвы он от­крыл путь, по которому народ мог без потерь придти к тому не мифическому горизонту, за которым открывались перспек­тивы создания справедливого общества. Его экономическая система позволила очень быстро сделать страну независимой и могучей. Что это такое? Во-первых, была внедрена двухмас­штабная система цен. Это прибыль получаемая из цены конеч­ного продукта. А цена на промежуточный продукт оставалась на уровне себестоимости изделий. Доход от производственной деятельности направляется на расширенное воспроизводство, на общественные фонды потребления и … регулярное сниже­ние цен на товары и услуги. Еще интересный штрих: система обеспечивала снижение себестоимости продукции, что эффек­тивно сказывалось на всем технологическом цикле. Сталин стал вести разговор о близости перехода к прямому продук­тообмену, что предполагало отмирание денег. В то же время складывалось впечатление, что это произойдет через тысячи лет. В беседах с людьми он прежде всего интересовался их ма­териальным положением. Рекомендуют заместителя наркома на пост директора завода, на Урал, Сталин спрашивает:

—      Сколько получаете?

—      Семь тысяч.

—      А зарплата директора завода?

—      Три тысячи.

—      Хорошо, — ваша зарплата замнаркома останется семье, а зарплата директора — вам, учитывая, что вы будете там, на Урале, жить один.

В течении 1952-1953 годов Сталин планировал сократить рабочий день до 6, а затем и до 5 часов. Он писал в книге «Эко­номические проблемы социализма в СССР»: «Это необходимо для того, чтобы члены общества получили свободного времени для получения всестороннего образования. Для этого нужно, далее, ввести общеобязательное политехническое обучение необходимое для того, чтобы члены общества имели возмож­ность свободно выбирать профессию и не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии. Для этого нуж­но дальше коренным образом улучшать жилищные условия и поднять реальную зарплату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше, как путем прямого повышения денеж­ной зарплаты, так и, особенно, путем дальнейшего системати­ческого снижения цен на предметы массового потребления». Мог ли он осуществить эти цели? Вне сомнения — мог!

Сталин побеждал многих врагов — внутренних и внешних, победил неграмотность народа, победил отсталость страны, но он не победил социальные проблемы и особенно то, что было связано с крестьянством. Деревня для него оставалась болезненной сферой. Война подтвердила, что именно колхоз­ная форма хозяйства в деревне, высокая организация работы совхозов позволила накопить большое количество продоволь­ственного и фуражного зерна, мяса и других продуктов, что централизовано обеспечило страну в 1941-1945 г.г. Удалось полностью и бесперебойно наладить питание Армии и Воен­но-Морского Флота. Если в Первую мировую войну царская Россия смогла дать только миллиард пудов товарного зерна (в результате уже в первый год войны армия получала лишь 50 % необходимой скудной продовольственной нормы), то кол­хозное хозяйство СССР в Великую Отечественную войну (при захвате врагом более 47 % посевных площадей) смогла дать более 7 миллиардов пудов товарного зерна. Колхозный строй выиграл Великую Отечественную войну, спас советский на­род от голода и физического истребления.

Какая перспектива будет для рабочего класса Сталин знал и предпринятые им шаги в послевоенные годы говорили об улучшении жизненного уровня в городе. А деревня, а кол­хозы? Вся мировая практика свидетельствует, что без мощной поддержки государства, сельское хозяйство само по себе не сумеет развиваться и обеспечивать сельхозпродукцией госу­дарство. Сталин был убежден, что совхозный тип хозяйство­вания решит проблему на селе, крепко завяжет сельско-город­ской узел. Этот тезис был записан в Программе партии. Он понимал, что сельское хозяйство далеко отстало от темпов развития промышленности, что колхозы свое дело сделали.

Молотов утверждал, что Сталин планировал со време­нем ликвидировать колхозы и вместо них создать повсеместно совхозы. Незадолго до смерти он говорил, что колхозы стали тормозить развитие социализма. Теперь становится более по­нятна сталинская задача по ликвидации разницы между горо­дом и деревней. Созданные в конце 20-х годов совхозы в своем большинстве неплохо себя зарекомендовали — здесь был вы­сокий уровень материальной заинтересованности, была высо­кая организация труда, приличная механизация. Для Сталина колхозы были переходной формой и он вел подготовительную работу к введению государственной собственности на селе.

Но сегодня все возвращается на круги своя. Для крес­тьянства шестьдесят лет — это тот временной период, за кото­рый можно вполне приспособиться к жизни. Перед распадом СССР колхозное крестьянство чувствовало себя настолько благополучно, что уже не мыслило без коллективного хозяйс­тва. Во всяком случае 90% сельского населения уже жило сносно, несмотря на период дурацкого хрущевского правле­ния. Остальные 10% неблагополучных крестьян — это семьи ленивых люмпенов или окончательно спившихся людей.

И вот сегодня вновь взят курс на разрушение сельских устоев, отвечающих вековым общинным традициям. Предска­зать судьбу крестьянства весьма затруднительно. И только с большей долей уверенности можно сделать вывод: с фермерс­твом ничего не получилось и в ближайшие времена ничего хо­рошего не будет. В основе жизнеобщения нашего народа было и будет — коллектив, община. А вот помещики могут быть.

В работе «Анархизм или социализм» Сталин поднимал интересную проблему: что важнее для человечества — политика «Все для личности» или политика «Все для массы»? Ста­лин убедительно доказывает, что первый принцип приведет к разобщению человечества, к индивидуализму, где нравствен­ность будет сведена к нулю, и что это удел капиталистического общества. Задумываясь над этим выводом, невольно сравни­ваешь его с нынешним временем… Сталинская система с цен­трализовано планируемой экономикой продемонстрировала большую эффективность по сравнению с рыночно капиталис­тической. То, на что Западу требовалось сотни лет, Сталину стало возможно за 10-15 лет. Оппоненты задают контрвопрос: «а какова цена этого прогресса?» Действительно — вопрос без иронии. Но, уважаемый читатель, почитай историю и ты уви­дишь иную правду. Там, на Западе, жертв становления рыноч­ной экономии было не только не меньше, но и намного боль­ше. Только за передел собственности там погибли миллионы людей. А за передел капиталистического мира? Я имею ввиду войны, сколько их было? Так что, баланс жертв явно перетя­гивает в сторону капиталистических стран. Сталин не успел практически доказать полное преимущество социализма. Же­лание еще при жизни создать народу «земной рай» было харак­терным для революционеров ХIХ-ХХ веков. Сталин был ис­ключением. Он закладывал основы для будущего. После того, как Хрущев начал чернить советское прошлое, повел «борьбу с культом личности» некоторые деятели содружества не со­гласились с этим и вынуждены были порвать все отношения с Хрущевым. Таким был албанский руководитель Энвер Ходжа. В 1968 году он писал президенту Франции генералу Шарлю де Голлю: «Создать жизнеспособное государство, как показывает история, невозможно без жизнеспособной идеологии, без веры нации в эту идеологию, без доверия нации к тем, кто олицет­воряет собой такое государство и такую идеологию…

Национально-государственное строительство, незави­симое развитие страны — именно эти факторы объединяют нацию и позволяют пренебречь так называемой «многопар­тийностью», которая, по сути, прикрывает тотальное господс­тво транснациональных классов. Для них государство, нация — это ширма, а в ряде случаев — серьезное препятствие в деле уничтожения национально-государственной независимости… Сталин это понял и хотел превратить многонациональный Со­ветский Союз и партию в единое, державное, стабильно неза­висимое государство. Он хотел обеспечить преемственность исторических традиций России в рамках новой, обширной страны, где ликвидированы эксплуататорские классы с их «транснациональной», антигосударственной идеологией.

Можно представить, каких успехов добился бы Советс­кий Союз в случае реализации сталинских планов…

Ошибка, однако, Сталина в том, что он опоздал с обна­родованием своих планов, опоздал с разоблачением тех, кто неистово сопротивлялся этим планам. Они же, негласные адепты троцкизма и космополитизма, погубили и оболгали Сталина. Последствия его гибели и шельмования скоро ска­жутся в СССР и не только в этой стране».

Да-а-а, умные мужики были в этом соцлагере — как в воду смотрели.

В.Ф. Седых